Хроника Третьего Кризиса - Страница 18

— Снова в форме.

— Позволь поздравить тебя с удачным рейдом. — Тон его отнюдь не был праздничным. — Стеклов представил тебя к награде, я не возражаю.

— Не так уж там все было и хорошо.

— Да, — вздохнул он. — Все плохо. Очень плохо.

Было ясно, что его слова относятся не только к моей вылазке. Скорее, он просто оценивал общее положение дел. Все-таки нельзя, чтобы подчиненные видели свое начальство в таком виде. Когда ты в тупике, устал, зол, обижен на весь мир и у тебя опускаются руки, только мысль о несгибаемом Полковнике, воплощающем сам дух Гвардии, позволяет тебе не сдаваться и идти дальше. Мне стало не по себе.

— Вы о чем, сэр?

— Обо всем, сержант. Мы потеряли шестерых парней. Я потерял.

Понятно. Комплекс вины. Как раз то, что я испытываю сейчас по поводу восьмидесяти шести трупов со «Святого Иосифа». С другой стороны, мне гораздо легче, потому что моя операция закончилась, а операция Полковника закончится только с его отставкой, а до тех пор на нем будет лежать ответственность за десять тысяч жизней его подчиненных.

— Вряд ли стоит во всем винить себя, сэр, — чуть ли не дословно процитировал я Моргана.

Как все оказывается просто, когда речь идет о ком-то другом. Мы можем до хрипоты убеждать другого человека в том, во что сами не верим.

— А кого мне еще винить, сержант? — возразил он. — Ты молод, а в молодости все воспринимается иначе. Кое-каких вещей молодость не в состоянии понять. Я ответственен за все смерти, все увечья, все сломанные руки и выбитые зубы, потому что я — глава организации, и в конечном итоге именно я принимаю решения и посылаю вас на смерть.

Обычные мучения офицерского состава, спорить с которыми просто невозможно. Как хорошо быть рядовым и просто подставлять свою шею, отвечая только за самого себя и друга, спину которого ты прикрываешь.

Мне нечего было сказать на последнее высказывание Полковника, и в кабинете воцарилась неловкая пауза. Чтобы ее хоть чем-то заполнить, я вытащил из кармана сигареты и закурил. Я думал, что, пребывая в депрессии, Полковник вряд ли обратит на это внимание, и, как всегда, ошибся, в очередной раз недооценив этого человека.

— Поговорим о тебе, — заявил Полковник.

Его голос чудесным образом помолодел лет на сорок.

Я поднял глаза и обомлел. Сейчас передо мной сидел пусть и немного усталый, но крепкий и сильный мужик. Резкие перемены в его внешности и поведении, замечающиеся в последнее время, не переставали меня поражать.

— Кроме того, что ты снова начал курить, а это я отношу к явлениям временным и преходящим, мне хотелось бы узнать, что ты лично собираешься делать?

Я почувствовал в вопросе подвох. И выволочку, которая не заставит себя ждать.

— Ну, — сказал я. — Дел-то на самом деле немного. Найду Магистра, возьму Гриссома, дам СРС пинка под зад. А если выяснится, что они тут ни при чем, найду того, кто при чем, и все равно дам пинка.

— Как я понимаю, это программа минимум, — одобрил Полковник. — Но мне кажется, что в последнее время ты манкируешь своими служебными обязанностями.

Я сделал непонимающее лицо:

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Я имею в виду особое задание, по поводу которого отдал тебе прямые и недвусмысленные указания, — сказал он. — А именно журналистку, которую ты должен повсюду сопровождать и удерживать от проникновения в те области, в которые она проникнуть не должна. Пока ты шляешься неизвестно где…

— Вовсе нет, сэр. Всем известно, где я шлялся. В «поле».

— Она сует свой длинный репортерский нос, куда не следует.

Если быть точным, то идея пригласить молодую и очень талантливую журналистку для широкого освещения гвардейских будней принадлежала лично ему, а не мне. Но сейчас мне стало ясно, что, если в прессу просочится хоть самая малость из того, что Полковник сочтет недопустимым, крайним стану я и с плахи полетит именно моя голова. Фигурально выражаясь. А может, и не фигурально.

— Она сидит в архивах.

— Она сидит в архивах, — повторил он. — Она где-то получила допуск СЗ-3. Представляешь, что она может с ним нарыть?

Вот это я себе очень хорошо представлял.

— Но где она могла…

— Где? Это ты у меня спрашиваешь, где? Откуда мне знать, сержант? Охмурила какого-нибудь лейтенантика из молодых, заставила его рискнуть карьерой и слямзила коды. А знаешь почему?

— Из профессионального любопытства.

— Потому что рядом с ней не было сержанта Соболевского, который мог бы уберечь и ее, и лейтенантика от подобного неблагоразумия. Ты хоть знаешь, что ей уже известно о существовании в Сумеречной Зоне живой культуры ИВ? И помнишь ли ты, что хранение культуры ИВ в любом виде само по себе является федеральным преступлением, карающимся смертной казнью всех информированных о нем лиц? И это настолько опасно, что даже хваленые ВКС не идут на подобное?

— Мне очень жаль, сэр. Но она не посмеет это напечатать, так как сама попадает в категорию информированных лиц.

— Мне тоже жаль. Я дал тебе задание, сержант, очень важное для нас всех, если мы не хотим повторения Второго Кризиса, и все было бы просто великолепно, если бы ты уделил этому заданию хоть десятую часть того рвения, с которым ты гоняешься за Гриссомом и влезаешь в сомнительные переделки.

— Сэр…

— Расскажи мне, что произошло на Свободной Колумбии?

Ах ты, молодая и очень талантливая! Найти и утопить в болоте!..

— Сэр…

— Я требую объяснений.

— Ну, мы с мисс Шаффер прибыли на Свободную Колумбию, чтобы понаблюдать за тем, как Мордекай Вайнберг производит рекрутирование в Гвардию новых сотрудников, что являлось частью разработанной вами программы. Во время нашего пребывания там со мной связался рядовой Такаги, с которым мы вместе работаем по делу Гриссома, и предложил проверить наиболее перспективную линию расследования…